Time: четыре урока, которые российская власть извлечет из санкций

То послание, которое президент России Владимир Путин может прочитать между строк в документе, опубликованном вчера Казначейством США, вероятно, даже важнее собственно ограничений, которое накладывает ведомство на активы и счета ряда российских граждан. Об этом – колонка международного обозревателя Саймона Шустера в журнале Time. 

Впервые в официальном документе двадцать предпринимателей и должностных лиц названы «внутренним кругом», а санкции привязываются не к конкретным юридическим зацепкам, а исходят из политической целесообразности в целом, объясняет автор. Из этого шага со стороны американских властей Кремль может сделать четыре вывода. 

1. Теперь это «личное». Именно в том смысле, в котором это выражение употребляют в голливудских фильмах про гангстеров («Ничего личного, просто бизнес»). Задача, которую теперь ставит перед собой Белый дом: максимально осложнить жизнь самому российскому президенту и его друзьям, а не ухудшить экономическое положение России, подорвать ее военную мощь, выиграть в глобальной конкуренции и так далее. Разговоры про международное право, двойные стандарты, экономические рычаги теперь в прошлом. Это совершенно новый поворот, и с этим надо как-то жить дальше. 

2. Тайное становится явным. Секретов, скорее всего, больше нет, а если еще какие-то остались, то ненадолго. Хотя Казначейство не утруждает себя ссылкой на источники, небольшая информационная бомба – сообщение о том, что Владимир Путин является бенефициаром компании Gunvor, – призвана показать властям России, что Белому дому известно больше, чем казалось раньше. История о том, что президент – рядовой чиновник с доходом около $200 тысяч в год (в соответствии с декларацией за 2012 год), подойдет для внутреннего российского употребления, а США в нее не верят – и показывают, что у них есть твердые основания для уверенности в обратном. 

3. Национализация элит не помогает. В декабрьском послании Владимир Путин призвал чиновников и руководителей госкомпаний отказаться от собственности и счетов за рубежом, были разработаны соответствующие законы. Так можно было подготовиться к возможной конфронтации с Западом, подстраховаться. Но санкции распространяются не только на чиновников, но и на предпринимателей, связанных с госконтрактами, госкомпаниями, лично с президентом, а главное – на юридические лица, активы и операции которых просто невозможно перенести внутрь России. У АБ «Россия» возникли серьезные проблемы с расчетами, Gunvor теоретически может вообще прекратить существование, братья Ротенберги тоже лишены иммунитета от международных санкций. 

4. Никто не застрахован. В списке Казначейства, кажется, нет строгой логики. Общий смысл понятен, но некоторые попавшие под санкции депутаты и чиновники вызывают недоумение. Например, Александр Тотоонов, сенатор от Северной Осетии, руководитель попечительского совета Международного конкурса пианистов им. Ф. Шопена, исполнительный директор Общества друзей Гайто Газданова. При чем тут он? Казначейство поясняет: он поддержал возможность ввода российских войск в Крым. Но это касается всех депутатов обеих палат. Публично законодатели попросили всех внести в список, чтобы уж никому не было обидно. Но намек администрации США тут в другом: стесняться не будем, забаним, если надо будет, всех.