Андрей Макаревич - про любовь к красивым дурам

Это не очень известный, но приятный факт: Андрей Макаревич не простой патриарх русского рока. Он пишет остроумную прозу и колонки в журналах  

В основном на гастролях - там легче отрешиться от московских будней. Книгу «Вкусное кино», например, за два месяца написал. А недавно из-под искрометного Макаревичева пера вышла повесть с креативным названием «Евино яблоко». Андрей Вадимович, сам о том не подозревая, приобщился к этому новому тренду в литературе: когда мужчины откровенно говорят про женщин и про любовь. «Комсомолка» отправилась к автору за подробностями. 

О фанатизме 

- Судя по заглавию, «Евино яблоко» - об отношении мужчины к женщине? 

- Отчасти. А еще об устройстве мира. Для меня это было важнее. А название такое придумалось, и мне понравилось. 

- В первой главе говорится: она ему дала яблоко, а оно застряло у него в горле. 

- Ну да. 

- В смысле любовь - это опасно? 

- Это болезнь. Состояние, в котором человек неадекватен. Он окружающую реальность воспринимает искаженно, поэтому это ближе всего к состоянию болезни. 

- А как же женятся? 

- Так и женятся в этом состоянии. Иногда после этого они рвут на себе волосы, иногда остаются счастливыми. Могу им только позавидовать. 

- Ваш персонаж автобиографичен: он тоже музыкант группы «Вечные двигатели». 

- Я не хотел бы ни в коем случае, чтобы эту книгу расценивали как автобиографическую. Персонажи срисованы не с меня и не с «Машины времени». Просто этот человек занимается тем же делом, что и я. Какие-то совпадения неизбежны. Любой писатель, даже сочиняющий научную фантастику, волей-неволей вставляет какие-то эпизоды, которые он пережил, мысли, которые передумал. 

- Цитата из вашего героя: «…фанатки с горящими глазами и разрухой в головах». Не очень-то он высокого мнения о своих поклонницах. 

- Фанатизм подразумевает некоторую ущербность. Человек нормальный фанатом быть не может. Когда психика у человека недоразвитая, это компенсируется фанатизмом по отношению к артисту или футбольной команде. 

О механизме влюблЯемости 

- Вы когда-нибудь влюблялись в поклонниц? 

- Никогда. 

- Как же? Мужчины всегда влюбляются в женщин, которые смотрят очень сильно снизу вверх. 

- Кто вам сказал? Далеко не все, что считается, соответствует истине. 

- Я так и не поняла, во что такое был влюблен ваш герой Егор. Она же дура. В музыке не понимает, из-за шмоток плачет. Хотя красивая. Все влюбляются в красивых… 

- Простите, не быть меломаном это еще не признак глупости. Его творчество - что, вершина мира?.. 

- Все равно обидно, когда твоя женщина не ходит на твои концерты! 

- Немножко обидно, но это не главное. Если бы мужчины сами понимали, во что они влюбляются, они могли бы этот процесс регулировать, все было бы гораздо проще. А про любовь к красивым дурам - это чушь собачья. Механизм влюбляемости непостижим. Почему одного человека вдруг начинает неудержимо тянуть к другому?.. Есть в этом и химия, и Божий промысел, и что-то, чего мы никогда не узнаем. Может быть, то, что нас роднит с животными, потому что в животном мире во многом происходит так же. Каким-то подсознательным чутьем организм, сознание, душа человека выбирают то, что по твоему генофонду тебе больше всего подходит. Мы совершенно не хозяева этого процесса. 

- Да вы знаток психофизиологии! 

- Я не знаток. Я считаю, что это одно из объяснений. Других-то я не вижу. Знаю очень многих людей, которые всю жизнь влюбляются в один тип женщин. И он даже сам этого не осознает. А со стороны это видно очень хорошо. Его природа предрасположена к такому типу. 

Об эстетике и «Адидасах» 

- В вашей книге я увидела ностальгию по перестроечным временам: клуб «Бедные люди», телефон «Моторола»… Я тогда уже была взрослая, общалась с музыкантами, ходила в эти «Бедные люди». 

- У меня тоже масса воспоминаний - и теплых, и холодных. Но никакой ностальгии у меня нет. Время было жуткое. Я помню постоянных этих бандюков в расшнурованных «Адидасах» везде куда ни плюнь. И вообще надо было себя вести очень осторожно в этой связи. Я страшно рад, что хоть это закончилось. Просто так получилось, что события, которые я описываю, происходили именно в эти времена. Выбирать мне не приходилось. 

- В узких кругах вас знают как любителя старины. 

- Меня интересует уходящая эстетика. Потому что эстетика как ничто характеризует время, в котором мы не жили. Для меня, скажем, этикетка на бутылке 20-х годов скажет больше, чем книжка про 20-е годы. Потому что я увижу стиль, я увижу качество. Сразу физически могу ощутить жизнь, из которой эта этикетка вышла. 

- А книжки свои первые помните? 

- У меня были большая книжка Чуковского «Чудо-дерево», большой «Буратино», 12 томов Жюля Верна, которые мне бабушка купила на вырост, а я их умудрился прочитать до того, как пошел в первый класс. Меня часто оставляли одного родители дома днем, надо было что-то делать. Я как-то рано начал читать. 

- Как вам нынешнее время? 

- Нынешнее время разное. В двух словах охарактеризовать очень сложно. Но я все равно себя чувствую гораздо более свободным, чем при Брежневе, при Андропове.